На протяжении последнего столетия на долю каждого нового поколения выпадали тяжелейшие испытания – войны, голод, эпидемии, страшнейшая экологическая катастрофа Чернобыля… Нынешнее поколение 20-летних столкнулось с пандемией коронавируса. Она стала тем оселком, на котором проверяется, кто чего стоит. Кто-то трусливо прячется от малейших трудностей, кто-то всерьёз беспокоится, что вдруг не сумеет быть полезным людям, социуму.
Екатерина Соболева – из тех светлых, чистых натур, для которых жизненно важно быть полезными людям. Она романтик, в лучшем смысле этого слова. Человек — верящий, что жизнь для того и даётся, чтобы творить добро, приносить пользу людям. И если в 41-м совсем юные девочки осаждали военкоматы, требуя отправить их на фронт, сегодняшние их ровесницы обзванивают больницы и службы соцзвщиты, потому что для них дело совести – внести свою лепту в борьбу с пандемией.
К волонтёрскому движению Екатерина Соболева примкнула прошлым летом. С самим понятием «волонтёрское движение» она всерьёз столкнулась, лишь когда поступила в Тамбовский государственный технический университет. Сегодня Катя — третьекурсница факультета информационных систем и технологий. Её будущая специальность – программист. Волонтёрской же деятельностью девушка занялась, когда в Тамбовском регионе начала полномасштабно действовать акция по переходу на цифровое телевидение. Я попросила Екатерину Соболеву поделиться своими взглядами на происходящие события.
— Екатерина, чем вам созвучны ценности волонтёрского движения?
— Мне больше всего нравится, что можно помогать людям. И помогать не ради чего-то, а просто потому, что этим людям в данный момент нужна помощь. Начав работать в добровольческом движении, я столкнулась с тем, что у нас достаточно много людей по тем или иным причинам находятся в сложных жизненных обстоятельствах и нуждаются в помощи, но, к сожалению, нередко вынуждены сражаться с бедой один на один. И если мы молоды, если у нас есть свободное время, которое мы хотим посвятить добровольчеству, мы и должны это делать.
— Но ведь немалое число молодых и немолодых людей равнодушно проходят мимо своих сограждан, ещё и цинично рассуждая о том, что, коль они по жизни неудачники, то, значит, они заслужили свои беды и несчастья…
— Я думаю, что многие ценности, и милосердие, сострадание в том числе, в первую очередь, закладываются в семье, в социуме. Многое зависит и от того, где человек учился, с какими людьми общался, кого избрал себе как идеал, пример для подражания. И самообразование пока ещё никто не отменял. Тот человек, который действительно хочет кому-то помочь, в ком родители, близкие люди воспитали то, что истинно ценно, никогда не отвернётся от тех, кому нужна его помощь. И уж тем более не будет делить мир на «везунчиков» и лузеров. Не будет определять значимость людей по толщине кошелька.
У многих нет возможности материально помочь нуждающимся в помощи людям. Но в волонтёрском движении они находят те направления, в которых могут реализовать себя, своё стремление помогать людям. Потому что у нас очень много сфер, где можно воплощать в жизнь самые разные волонтёрские проекты.
— Катя, кто был и остаётся для вас примером для подражания?
— В первую очередь это моя семья. Важным стало и то, что я увидела сама, когда пришла в университет. В школах до недавнего времени волонтёрство было не особо развито,так что и проявлять себя в этом направлении, по большому счету, негде было. А в университете я убедилась в том, что это огромное движение, что это действительно очень интересно и значимо. Я ведь пришла в Центр волонтёрского движения не сразу, а когда поняла, что это не просто увлекательно и интересно – этим можно жить. Когда реально можно кому-то помочь, ты сам к этому тянешься.
— А к идее с шитьём масок вы как пришли? Вы где-то учились шить?
Самое парадоксальное, что я никогда в жизни не шила. Вот мама – да, она всю жизнь шьёт. Для меня и моего младшего брата она шила все вещи буквально с первых дней нашего рождения – пелёнки, распашонки, одежду, когда мы подрастали. У мамы была не одна швейная машинка, но я никогда к ним даже не притрагивалась.
А столкнулась с необходимостью освоить шитьё масок потому, что решила для себя принять самое активное участие в волонтёрской акции «Мы вместе», которая сейчас идет по всей нашей стране, даже по всему миру. И наш университет, естественно, тоже в неё включился.
Суть акции в том, что либо нужно дистанционно принимать заявки на волонтёрскую помощь от населения Тамбова, либо работать в выездной группе, которая отвозит продукты, лекарства по этим заявкам. Я уже была зарегистрирована в качестве волонтёра выездной группы. Но у меня в семье один человек находится в группе повышенного риска. Мне пришлось отказаться от работы в выездной группе, чтобы — не дай Бог – не принести ОРВИ, либо другую вирусную болезнь домой.
Но и оставаться в стороне от общего дела для меня неприемлемо. Не хочу быть бесполезной в такое непростое время. И тогда с группой волонтёров нашего Центра мы обратились к главному врачу городской клинической больницы имени архиепископа Луки, Марине Владимировне Македонской. Рассудили, что в таком большой учреждении любая волонтёрская помощь всегда кстати.
— И как это произошло?
— Просто позвонили и спросили, нужна ли помощь волонтеров? Нам ответили, что да. Нужно шить маски и бахилы, если у нас есть ресурсы, потому что больница их предоставить не сможет. Я связалась с нашим руководителем волонтёрского Центра. Мы распространили эту информацию среди волонтёров – студентов университета, и, собственно, приступили к работе. Сейчас пошивом масок занимаются уже пять девушек. Ещё одна девушка шьёт бахилы.
— Насколько сложным было для вас освоить шитьё масок – там ведь есть свои секреты?
— Для меня самостоятельно с этим разобраться оказалось нереально. Я пришла к маме с просьбой «покажи», «научи». Ведь надо ж было что-то делать. Я научилась шить маски буквально за сутки. Не так уж это оказалось и сложно. Главное было – попробовать. Повторюсь – я никогда не притрагивалась к швейной машинке, а сейчас сижу за ней с утра до вечера.
— И какова производительность?
— Лично мною сшито практически семьдесят масок. Ещё одна женщина передавала сорок штук, и ещё столько же у неё на подходе.
-Я узнала, что в больнице ваши маски расходятся моментально. Они же выполнены с душой, очень симпатичные.
— В сутки получается, если прямо сидеть целый день, сорок штук. Но, поскольку в университет возобновились – дистанционно – занятия, у меня получается 10-15 штук в день. Плюс мы модернизируем выкройки. Сначала я делала, как могла. Потом нашла выкройку более закрытой маски для лица. А сейчас вообще шьём третий вариант – ещё в большей степени улучшенный в плане её защитных свойств.
— Вот уж не подумала бы, что шитьё масок может быть настолько творческим процессом…
— Если прикладывать не только умение, но и душу не забыть вложить, любое дело может стать творчеством. Так мне кажется…
— А сырье – тот самый ресурс – откуда? Ведь, по самым приблизительным расчётам, на одну маску сантиметров тридцать ткани необходимо? А дальше – простой арифметический подсчёт подсказывает, что затратное это дело…
— В ход пошло моё приданое.
— Каким образом?
— Да, то, что должно было быть моим приданым, теперь – маски. Звучит, понимаю, несколько комично. Но у нас родственники живут во Владимире, и мы с ними ездили в Иваново. Этот город кроме невест, славится ещё и своими ситцами. Мама тогда купила достаточный запас тканей для постельного белья. Вот весь этот запас и пошёл в ход.
— Действительно, маски получились из ивановского ситца очень красивые. Не жалко?
— Ну о чём вы… Эпидемия коронавируса – это общая проблема. И решить её можно только всем миром. У меня знакомая связывалась с друзьями из других городов. Они работали в строительной отрасли. А во время самоизоляции тоже шьют маски. Так что не только в Тамбовской области, но и в других регионах этим занимаются, потому что пока остаётся острой нехватка масок.
— Волонтёрство, будучи порывом души, внутренней потребностью человека по мере возможностей приносить пользу тем, кто не справляется с вызовами жизни, как и счастье, любит тишину. И всё же… Есть ли чувство удовлетворённости тем, что вы причастны к событиям сегодняшнего дня, что вносите свою лепту в борьбу за жизнь многих и многих людей? Ведь каждая маска – это отведённая угроза от чьей-то жизни.
— Наверное, мы ещё до конца не осознаём, насколько трагична развертывающаяся ситуация. Но есть чувство определённого удовлетворения от того, что ты не просто так сидишь дома, и не просто так живешь на этом свете, а ты кому-то помог. Это очень важно — быть кому-то нужным. Сейчас даже странно, что было в моей жизни время, когда я не знала, куда себя деть, чем заняться. Теперь же я знаю, что я нужна, кто ждёт помощи, сочувствия, доброго слова, в конце концов. Я могу делать что-то полезное людям. Да, мир, наверное, не переверну – во всяком случае пока. Но ведь и малые дела, если их совершает большое количество людей, и совершает бескорыстно, могут стать точкой опоры.
— А говорят, что нынешняя молодежь эгоистична, инфантильна, безразлична к судьбам ближних. «Все врут календари»?
— Видимо. В нашем Центре волонтёрского движения очень много людей задействовано, и все они молоды. Только в штабе, по приблизительным данными, работает около двух с половиной сотен студентов. У нас разные направления деятельности, начиная с социального волонтёрства и заканчивая экологическим. Мы работаем с людьми с ограниченными возможностями здоровья, работаем в культурном волонтёрстве, в волонтёрстве экологическом. Особо хочется отметить такое по-настоящему патриотическое волонтёрское движение, как волонтёры Победы. Любой в нашем Центре находит занятие, созвучное его интересам, видению своего назначения в этом мире. Инфантильность, равнодушие, эгоистичность – это уж точно не про нас.
"Тамбовская жизнь"
