Научный полк: Мария Кузьмина
А мы продолжаем акцию «Научный полк». Она посвящена сотрудникам ТИХМа-ТГТУ, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Сегодня речь пойдет о машинистке кафедры химического машиностроения и аппаратостроения Марии Петровне Кузьминой.
«Полынь к земле клонила голову, трава-мурава и та льнула к материнской груди...
И только ты, шестнадцатилетняя девушка, презирая страх и смерть, с трудом раздвигая распухшие от полуденного зноя, пыли и полынной горечи губы, шептала бойцам: «Потерпите немного, милые, перевяжу, и станет легче».
А раскаленный от жалящего солнца воздух и еще больше от пылающих громадными свечами хат взрывался тысячами осколков бомб, мин, стонал от рваных ран, перебитых рук, ног, насквозь простреленной груди.
И только ты, шестнадцатилетняя девушка, упрямо ползла вперед, безмолвно рыдая, но не теряя самообладания и помня о том, что от тебя ждут помощи истекающие кровью раненые, последнего теплого слова умирающие. И ты не переставала склоняться над теми и другими, с огромным усилием выговаривая слова, но неутомимо кольцуя бинтами.
Вдруг наступила звонкая тишина, а с ней единственное желание - зарыться с головой в какую-нибудь прохладу от разящих лучей солнца и спать, спать, спать. Но голос командира: «Рядовая Беззубцева, принимайтесь за основную работу!» - заставляет сбросить навалившийся на веки, казалось, неодолимый груз и приняться за свое основное дело.
И вновь бегут пальцы, но уже по клавишам пишущей машинки, на белом полотне бумаги выстраиваются буквы, цифры, повествуя о только что отбитом налете врага, о понесенных потерях. Через час этот текст доставят в штаб армии.
Работа срочная, важная, ничто не может ее приостановить – даже режущий уши свист бомбы. Она упала на соседнюю хату. Стеклянная капель забарабанила по столу, машинке, обожгла руки. А за стеной рвутся все новые и новые бомбы, мины, говорят пулеметные очереди - до линии фронта 250- 300 метров.
Донесение на этот раз так и не удается закончить. По нарастающему гулу девушка моментально определяет, что бомба упадет где-то совсем рядом, и опрометью бросается в дверь.
Успев скатиться в глубокий погреб, она услышала наверху мощный взрыв - в щели посыпалась земля...
Проснулась в темноте и сырости. Немного побаливала голова. Вспомнила, что находится в погребе, стала выбираться наружу. Обугленные бревна, воронки, битые кирпичи - вот что увидела она на месте бывшей хаты, в которой совсем недавно сидела за пишущей машинкой.
Неподалеку в овраге нашла оставшихся в живых командира и четырех бойцов и опять принялась за донесение.
А сколько ей их пришлось отпечатать за два с половиной года войны при солнечном свете, при свечах и керосиновой лампе! А сколько пройти километров по липкой грязи и глубокому снегу!
- Дядя Миша! Посадите, пожалуйста, на лошадь. Нет сил дальше идти, - просит тихонько девушка рядом шагающего пожилого мужчину, ведущего под уздцы случайно подобранную лошадь, нагруженную трофейными машинками и продуктами.
- Я давно ждал от тебя такого разговора, - добродушно улыбаясь, отвечает ей дядя Миша. - Вижу, устала, а признаваться не хочешь. Самому предложить вдруг обидишься. Вот и ждал. Садись, о немножко передохнешь.
- Давно бы так, - заметили впереди идущие солдаты, услышав их разговор. Каждый из них при удобном случае припасал ей сахар, конфеты, шоколадки. Для молодых бойцов она была сестрой, а для тех, кто старше, - дочерью Машей.
Возвышаясь на лошади, Маша увидела невдалеке бредущего по обочине дороги лет за сорок мужчину, опирающегося на палку, и вспомнила отца. В конце 1942 года он вернулся домой из-за тяжелого ранения и теперь вместе с матерью, наверное, скрывая друг от друга, переживают за дочь, все-таки уехавшую на фронт, несмотря на уговоры и угрозы родителей.
Вспомнила дорогой сердцу Тамбов, свой домик на одной из тихих улиц, подруг. С подругой Ириной они прибежали под вечер на станцию, откуда в составе 15-й мотострелковой бригады отправились под Курск. Было это в январе 1943 года.
А сейчас уже зима 1944 года. И идут они по необозримой украинской степи, так и хочется крикнуть что есть мочи: «Здравствуй, простор широкий, здравствуй, земля родная! С победой!»
Но до победы еще было много боев и потерь, легкое ранение, работа в штабе корпуса, Берлин..
К концу войны на груди у Маши красовались два боевых ордена: Красной Звезды и Отечественной войны II степени.
B мирное время к ним прибавились почетные грамоты, благодарности, значок «Ударник коммунистического труда».
Сейчас Мария Петровна Кузьмина работает в нашем институте машинисткой на кафедре химического машиностроения и аппаратостроения.
«Необыкновенная труженица, непревзойденный мастер своего дела», - так о ней отзывается заведующий кафедрой, доцент E. H. Капитонов.»
22 января 1975 год.